Памяти знаменитого библиофила

Наш земляк оставил соотечественникам не только множество философских, литературно-критических и научных произведений, но и уникальную личную библиотеку – одну из крупнейших в России.

«Н.Н. Страхов умер старым холостяком, – отмечал философ Н.Я. Грот, – жил скромно на пятом этаже большого петербургского дома и все свои сбережения тратил на пополнение превосходной своей философской и литературной библиотеки». Младший современник и ученик Страхова В.В. Розанов обращает внимание на богатство его научной библиотеки: «От потолка до полу у всех трех стен стояли полки с книгами: тут особенно была замечательна полка с классиками-математиками и натуралистами… стояли Ньютон и его ближайшие предшественники и продолжатели… Далее, стояли тут Линней и другие основатели живой органологии».

Любовь Страхова к чтению и книгам была без преувеличения феноменальной. «Тут было что-то невольное, – вспоминал мыслитель, – как бы прирожденное, мне и тогда, и потом, почти не случалось встречать людей, у которых эти чувства господствовали бы в такой мере, как у меня. Царство ума, новые и древние создания мысли и творчества, являлись мне с детства как далекое небо, обступившее меня со всех сторон и усеянное прекрасными светилами». Следуя своему увлечению, Николай Николаевич и сам ступил на литературное поприще. Он оставил службу в гимназии и целиком посвятил себя литературно-философской полемике на страницах «толстых» журналов.

Летом 1873 года Николай Николаевич становится библиотекарем юридического отделения Императорской публичной библиотеки, о которой отзывался очень тепло. «...Теперь я был в гавани, – писал он. – Я постоянно чувствовал недостаток образования и потому решил: лет десять ничего не писать и учиться. Я стал покупать книги (это была моя охота, развлечение) и проводил вечера за чтением философов, богословов, поэтов – всего важнейшего во всемирной литературе».

В конце 1889 года Страхова избрали членом-корреспондентом Петербургской академии наук по отделению русского языка и словесности. Ему неоднократно поручали разборы представляемых на Пушкинскую премию произведений (Страхов и сам был поэт с тонким чувством слова).

В области науки и литературы Страхов не был новатором. По воспоминаниям В.В. Розанова, он «продумывал чужие мысли, уча, наставляя и вечно читая сам». Розанов надеялся, что «может быть теперь, после его смерти, сочинения Страхова приобретут большую известность и войдут в библиотеку каждого образованного человека».